Михаила Илларионовича Кутузова справедливо причисляют к когорте Спасителей Отечества. Она невелика, ибо далеко не во всех войнах, что вела Россия, дело шло о спасении государства. Великий Суворов не проиграл ни одного сражения, но в ряд с Александром Невским, Дмитрием Донским, Мининым и Пожарским с Жуковым и Сталиным поставили его ученика Кутузова.
Кутузов действительно переломил ход несчастливой и смертельно опасной для судьбы страны кампании 1812 года. Не одним или несколькими сражениями – с точки зрения тогдашней военной науки победными они вовсе и не были, - но всей своей стратегией.
Цели войны определяются целями политики
Война между Россией и Францией в 1812 году не была неизбежной. С политической точки зрения Наполеон своих целей добился после Тильзита и Эрфурта, привязав Россию к системе континентальной блокады Англии. Что бы ни говорили про лукавство российских властей, якобы поощрявших контрабанду, Петербург и Лондон официально находились в состоянии войны. В ней гибли русские моряки и захватывались англичанами русские корабли.
Перед Наполеоном стояла та же проблема, что и перед всеми другими объединителями Европы. Ибо как только европейские противоречия разрешались созданием мощного центра силы, а пёстрый конгломерат складывался в подобие империи, она тут же всматривалась в Россию на предмет расширения за её счёт.
Противоречия Франции и Россией не были неразрешимыми настолько, что политика требовала продолжения войною. Собственно, и у Петербурга после Эрфурта было достаточно перспективных забот с умиротворением Швеции через завоевание Финляндии и с завоеванием Проливов через умиротворение Турции. Чем она вдумчиво занималась, практически отказавшись от активной европейской политики.
Но именно эта самостоятельность России и вызывала тревогу европейского истеблишмента. Конечно, за экспансией Франции в Европу стояли интересы только что захватившей контроль над страной французской и еврейской буржуазии. Однако в России у неё тогда интересов практически не было, ибо ни рынка сбыта при крайней бедности населения, ни рынка для капитала при почти отсутствующей промышленности она собою не представляла. Так что экономические причины наполеоновской агрессии можно также исключить. Остаются цивилизационные…
Подписание Тильзитского мира Александром I и Наполеоном
Источник: pinterest.ru
Война цивилизаций
Кутузов, как известно, был не только военачальником, но и дипломатом высокой пробы. Меньше известно – что также выдающимся разведчиком стратегического уровня, а значит, и аналитиком. В этом качестве он был испытан ещё в юности, со времён службы флигель-адъютантом у ревельского генерал-губернатора принца Гольштейн-Бекского. Да и участие в его судьбе всесильного графа Шувалова говорит о многом.
Так, чередуя службу военную с дипломатической и нередко политической, к 1812 году Кутузов вполне созрел до осмысления подлинной природы войны Наполеона с Россией как войны цивилизационной. Россия должна была покориться просто потому, что она была другой. Примерно с таким же чувством в варварской Европе относились к Восточной Римской империи. А когда ее не стало, выросшие из варварских королевств европейские государства с большей симпатией относились к враждебной Османской империи с центром в Константинополе, нежели к России, никогда с ними не сталкивавшейся.
Круг участников борьбы за центр цивилизации, Средиземноморье, определился за столетия, и новых участников никто не ждал. Как показывает многовековая история, едва намечалось приближение России к Проливам и Константинополю, европейское сообщество неизменно принимало сторону Турции. И предпринимало, говоря современным языком, любые усилия, вплоть до военных, для "отбрасывания" России.
Так что война 1812 года имела явственное, по крайней мере для Кутузова слагаемое – Проливы. Париж ни в коей мере не ослабил – разве что слегка задрапировал – поддержку Османской империи в её войне с русскими 1806 – 1811 годов. И при достигнутом, казалось бы, в Тильзите – Эрфурте "разделе мира" между Петербургом и Парижем последний отнюдь не собирался выпускать Россию в Средиземноморье.
Проливы были больным местом и для Англии. Турки их контролируют – это нормально. Русские – это угроза британским интересам. Век спустя, в тяжелейшем 1915 году Англия и Франция безуспешно попытались захватить обещанные России проливы, лишь бы они не достались союзнику.
Для Кутузова как стратега необходимо было учитывать и британский фактор. С его точки зрения, Россия имела двух сильнейших соперников, один из которых царствует на континенте, а другой властвует над морями. Поэтому Кутузов более чем ясно отдавал себе отчёт, что Лондону по пути с Петербургом только до тех пор, покамест последний будет биться с Наполеоном в Европе. И даже неважно, за чьи интересы и с кем в союзе. Лишь бы Россия не воевала за собственные национальные интересы.
Кутузов как военный стратег
Кутузов первым из тогдашних действующих военных осмыслил войну не только как продолжение политики иными средствами – а именно в его штабе Клаузевиц подхватил эту мысль, - но и как последовательность военных операций, нацеленных на достижение одной стратегической цели. В этом смысле он был, пожалуй, лучшим военным стратегом в истории. Притом, что гениальный полководец Наполеон до самого конца карьеры делал ставку на победоносные генеральные сражения.
Кутузов в своём осмыслении стратегии поднялся на ступень выше: армия противника столь же успешно может быть уничтожена не в одном сражении, исход коего не гарантирован ввиду "неизбежных в бою случайностей", - а в серии операций. Не все должны быть непременно боевыми: пресечение логистики неприятельской армии столь же гарантированно ведёт к её деградации, как целый ряд победоносных битв. Ибо армия, как гласит наполеоновская же фраза, "как змея - передвигается на брюхе".
Битва при Березине.
Источник: ug.tsargrad.tv
В этом, кстати, принципиальное различие между тем весьма хорошим планом, который разрабатывали на пленение Наполеона и уничтожение его армии штабные военные при императоре Александре, и тем, что реализовал Кутузов. План – назовём его императорским – был вполне выполним: тремя армиями с севера, с юга и с востока окружить французов на Березине, после чего праздновать викторию, в восторге угощая вином пленённого императора французов.
Кутузовский план учитывал те самые «овраги», которые не видны на гладкой штабной бумаге. Например, худшую выучку и способность русской армии к манёвру на поле боя. Оперативное превосходство французского генералитета. Наконец, личные качества своих военачальников. Кутузов мог предугадать, что адмирала Чичагова несложно будет обмануть, что и продемонстрировал с переправами на Березине маршал Удино. Что генерал Витгенштейн, боясь утерять сумасшедшую славу "спасителя Петербурга", будет отчаянно медлить со вступлением в бой с маршалом Виктором, из-за чего опоздает к бою за переправу.
Всё время бегства французов из России Кутузов полагался более не на искусство и выучку своих генералов (за что они его и ненавидели), а на добротное пресечение снабжения французской армии и постоянную, простую, но неотразимую угрозу обогнать отступающих по боковым дорогам.
То, что Кутузов умел окружать армии противника, сомнению не подлежит. Он не раз демонстрировал это, как только получал полномочия главнокомандующего. Например, в сражении под Кремсом – Дюренштейном в 1805 году, где корпус маршала Мортье был разве что за малым не уничтожен. (Подвел генерал Дохтуров, который не сумел вовремя завершить манёвр по окружению французов.)
Другой хрестоматийный пример – сражение при Слободзее, где полное окружение неприятеля предопределил удар отдельного корпуса по базовому турецкому лагерю на противоположной стороне Дуная.
Сражение при Слободзее
Источник: pinterest.ru
Кутузов принял армию в Царёве-Займище, давая ей понять, что вот-вот перейдет в чаемое контрнаступление. Но… приказал отступать. Ибо местность не позволяла маневрировать и не давала шанса на завлечение противника в ловушку. Он избрал позицию у Бородина. Поле перед Семёновским оврагом представляет собою нечто вроде амфитеатра, окружённого высотами. Там Кутузов и распорядился устроить мощные батареи на редутах. И как только Наполеон, переправил бы большую часть своих войск через Колочу в этот простреливаемый с трёх сторон "амфитеатр", в дело вступили бы брошенные в обратном направлении через реку русские войска правого фланга. Не случайно даже слабенький отблеск задуманной операции – рейд казаков и лёгкой конницы через Колочу в тыл французов – вызвал огромную тревогу Наполеона.
Увы, в тогдашней иерархической системе русской армии главнокомандующий не командовал войсками напрямую. И потому мало что мог противопоставить «самодеятельности» генералов, рвавшихся в бой.
В итоге сражения пришлось продолжить отступление: Бородино – Москва – Красная Пахра – Тарутин – Малоярославец…
Кутузов терпел и демонстративно игнорировал критику своих генералов, нередко доходившую до грязной. Да, но как он отступал! В отличие от Барклая-де-Толли, тоже стоявшего за оставление Москвы, но предлагавшего отходить далее на восток, на Нижний Новгород, Кутузов приказал уходить «в никуда» – на Рязань. Калмыкию защищать? Его в очередной раз не поняли, а он приказал затем сделать фланговый марш на Красную Пахру и закрыть от французов юг. Вися в то же время у них на спине, чтобы Наполеон не вздумал с такою силою в своём тылу двинуться на Петербург.
Наполеон в Москве.
Источник: pikabu.ru
От Красной Пахры вновь отступили. Результат – стратегический отрыв авангарда французов, контролировавшего русскую армию, от основных сил, оставшихся в Москве. А в итоге – разгром этого авангарда.
Даже от Малоярославца, позиции вокруг которого были для французов непреодолимы, опять отступили – до Полотняных Заводов. И снова Кутузов никем не был понят. Кроме… Наполеона. Который понял всё и прекратил попытки обойти русскую армию в стремлении к не разорённому югу.
Кутузов отходил даже под Красным, когда измождённая армия Наполеона двинулась было на него! А зачем было класть своих солдат, когда и без того растянутые корпуса французской армии проходили через занимавших высоты русских, как сквозь строй, расстреливаемые артиллерий? И снова мысль Кутузова понял только Наполеон: потоптался на месте, не предпринимая атак, да и двинулся назад, махнув рукою на избиваемых Богарне, Даву и Нея – лучших полководцев французской армии…
Кутузов как стратег мира
Предполагают, что Кутузов таким образом строил Наполеону "золотой мост". То ли по указанию масонской ложи, то ли по собственной трусости. Он действительно не скрывал, что хочет выпустить Наполеона, лишив его армии. Ибо конечная победа над ним принесёт реальную победу той державе, которая уже владеет морями; и тогда её владычество станет непереносимо.
И говорил он это… английскому представителю при русской армии генералу Вильсону.
Наверное, с Кутузовым русские войска не маршировали бы в Париже, и тамошние бистро назывались бы по-другому.
Наполеона отпускают в Европу. Там он набирает новую армию – долго и тяжело. Контролирует ли он Австрию и Пруссию, как прежде, или они подняли освободительные восстания – совершенно неважно. Главное, что они сильно заняты друг другом и о нападении на Россию не помышляют. Но Наполеон жив и деятелен, а потому им занята Британия. И ей тоже не до русских дел.
Сколько будет в Европе продолжаться эта замятня – бог весть.
А Россия?
А у России с её победоносной, обрётшей бесценный боевой и военно-стратегический опыт армией, - все пути открыты! К обеспечению национальных интересов. К Проливам. К Балканам. К отчаянно воевавшей с нею Персии и дорогой к другим тёплым морям.
Да и просто к десятилетиям покоя и мира, пока европейцы будут заняты выяснением отношений на самом высоком уровне военного искусства.
