17 октября 1905 года Николай II подписал знаменитый манифест, даровавший подданным гражданские свободы. Однако главное положение документа касалось вовсе не свобод, а одобрения законов Государственной думой. Царь был категорически против этого и готов был даже установить военную диктатуру. Однако московское купечество, возглавляемое кланом Морозовых, нашло аргумент, против которого «последний довод королей» оказался бессилен.
Волшебное средство предприниматели Белокаменной и близкие им купцы Поволжья и Урала опробовали в трудной борьбе за русский рынок с конкурентами, впустившими в страну крупный зарубежный капитал. Сам Романов тогда уклонился от роли судьи, хотя конфликт между «партиями» в 1902 году перерос в форменную войну. Которую, похоже, он вовсе и не заметил. Соперничество «регионалов» с акционерными компаниями Петербурга, Царства Польского, Баку, Юга России (Украины) закончилось компромиссом. Стороны сошлись на том, что арбитром отныне станет общество, а не царь. И судить оно будет через избранных депутатов парламента.
«Партию центра» разочаровало равнодушие монарха, «партию окраин» возмутило изгнание ее неформального лидера – С.Ю. Витте – с поста министра финансов. Это случилось в августе 1903 года. Сановник, мечтавший о реванше, вступил в диалог с Морозовыми, надеясь использовать тайное оружие, припрятанное у них в рукаве.
С. Ю. Витте
Источник: pinterest.ru
Речь шла о стачке. Именно это средство умерило аппетиты иностранных инвесторов в отсутствие царской воли. Забастовки на акционерных фабриках снижали их привлекательность, а, значит, и желание вкладывать деньги. Поднимали рабочих, естественно, не сами купцы, а влиятельная среди фабричных политическая организация, каковая на рубеже веков уже появилась – питерский «Союз борьбы», предтеча РСДРП. С её активистами вожак московских фабрикантов С.Т. Морозов и постарался подружиться. Не с Лениным или Мартовым, а с подлинными вождями пролетариата на местах – Иваном Бабушкиным, Николаем Бауманом, Степаном Радченко, Леонидом Красиным…
Союз с ними позволил отечественному капиталу затормозить экспансию зарубежного, а затем и принудить его к переговорам. На всю Россию прогремела всеобщая стачка на Юге России летом 1903 года. Простой тысяч рабочих обошелся организаторам недешево. Кто же оплатил недельный коллективный «отдых» многих предприятий Баку, Тифлиса, Батуми, Поти, Екатеринослава, Киева, Николаева и Одессы? Все та же партия Морозова, имевшая в громкой акции свой интерес – понятно, какой.
Испытанное оружие позволяло ставить и более амбициозные задачи. Как, например, поведет себя самодержец, если начиная с Москвы, главного перекрестка империи, работу прекратят ВСЕ железные дороги и отделения связи? Что сделает армия или полиция, если жизнь целой страны замрет? Причем на сей раз вместе с москвичами «каникулы» соглашались оплатить и питерцы. Николаю II готовили полное отстранение от власти. Формировать кабинет министров должен был парламент без участия царя. Как в Англии. На пост премьера претендовал Витте.
Мог ли глава династии предотвратить нависшую угрозу? Несомненно.
Во всей комбинации имелось слабое звено. Доверие между социал-демократами и предпринимателями держалось единственно на Савве Тимофеевиче Морозове. Его уважали, к нему прислушивались и революционеры, и фабриканты. Не станет его, и цепочка разорвется. И когда еще восстановится контакт…
И вот 13 мая 1905 года Савва Морозов исчез. «Самоубился». Те, кто полагает, что при помощи социал-демократов, позарившихся на его наследство, заблуждаются. «Помог» некто очень догадливый из окружения Николая II. Но не сам царь. Он в упор не видел сгущавшихся над ним туч и продолжал отстаивать незыблемость самодержавия. Вряд ли оценил он и то, что трагедия в Ницце позволяла преодолеть кризис, пожертвовав малым – созвав Госдуму совещательного характера.
С. Морозов
Источник: pinterest.ru
Место Саввы Тимофеевича Морозова занял Григорий Александрович Крестовников, муж родной сестры мецената. Он разделял убеждения шурина и… дружил с Н.А. Найденовым, формальным лидером купеческой Москвы. Найдёнов и уговорил Крестовникова обойтись без ломки вековых устоев, убедить Романовых согласиться на совещательную Думу на условиях искреннего сотрудничества.
Совет министров 28 июня 1905 года одобрил проект конституции, в целом отвечавший чаяниям предпринимателей. Как же отреагировал Николай II на жест примирения? По обыкновению не заметил. Проект он не утвердил, а 19 июля собрал в Петергофе совещание. На нём полномочия Думы подверглись новым «кромсаниям» и прозвучала инициатива избирать ее по сословиям: дворяне посылают свою делегацию, духовенство свою, крестьяне свою и т.д. Стало ясно, что искренне сотрудничать с Думой Николай II не намеревался.
А раз так – вновь в повестку встала всеобщая забастовка. Однако без Саввы Морозова диалог с революционными партиями пришлось начинать с нуля и заново завоевывать их доверие. Серьезность своих намерений купечество доказало двухнедельной стачкой печатников Москвы. Почин дала типография Сытина 20 сентября, а 23 сентября замерли все восемьдесят девять. Так же слаженно в течение 4-6 октября печатники возобновили работу.
Демонстрация произвела впечатление. Убедившись, что купцы не шутят и на полпути рабочих не бросят, вечером 6 октября 1905 года лидер Всероссийского железнодорожного союза эсер И.И. Беднов призвал всех железнодорожных служащих к всеобщей политической стачке. Её главное требование: созыв законодательной Думы. Первым 7 октября в Москве встало Казанское направление, 8 октября – Курское, Нижегородское, Рязанское, Ярославское, 9 октября Киевское и Брестское, 10 октября – Виндавское (Литва). Не подчинилась лишь Николаевская дорога (Москва – Петербург), которую остановили силой. С 8 октября забастовка перекинулась на провинцию, а к 17 октября 1905 года практически вся железнодорожная сеть империи стояла. Пассажирское и товарное движение прекратилось. Жизнь замерла. Саботаж телефонисток и телеграфистов довершил дело.
Дальше все зависело от широты купеческой души. Чем щедрее они раскошелятся на решение бытовых нужд рабочих, тем дольше паровозы с вагонами не двинутся с места и никто не воспользуется телефоном или телеграфом. Вмешательство армии исключалось, ибо ею никак не заменить квалифицированных специалистов. К тому же стачка – не вооруженное восстание, залпами пушек ее не подавишь. Тут куда эффективнее агитация и пропаганда. Но без авторитета и они – пустой звук. Авторитет же императора к осени 1905 года катастрофически упал. Чего стоило одно «Кровавое воскресенье» …
Николай II
Источник: pinterest.ru
Что оставалось государю? Выбирать: либо конституцию вводит он, либо его наследник. Николай II предпочел сохранить корону и вечером 17 октября подписал знаменитый манифест. Тем же вечером первые поезда в Москве возобновили движение.
В итоге, рабочий класс выставил московским и питерским капиталистам счет за двухнедельный простой. К стачке присоединились многие отрасли, студенчество и даже чиновники разных уровней. После ее завершения желание избавиться от монархии только укрепилось, чтобы войти в программы политических партий и сделаться лозунгом новой революции.
Литература
Федорец А.И. Савва Морозов. М., 2013.
Пыжиков А.В. Питер – Москва. Схватка за Россию. М., 2014.
Всероссийская политическая стачка в октябре 1905 г. М.-Л. 1955. Ч. 1.
Петергофское совещание о проекте Государственной Думы. Секретные протоколы. Берлин. 1905.
Таганцев Н.С. Пережитое. Пг., 1919.
Об авторе:
Писаренко Константин Анатольевич
историк, специалист по истории России середины XVIII века
Автор более десяти книг, в их числе:
Повседневная жизнь русского двора в царствование императрицы Елизаветы Петровны. М., 2003.
Тридцатилетняя война в Политбюро. 1923-1953. М., 2006.
Елизавета Петровна. М., 2008.
Ошибка императрицы. Екатерина II и Потемкин. М., 2008.
Елизавета Петровна. (ЖЗЛ). М., 2014.
Патриарх Никон. М., 2014.
Неразгаданный Шекспир. Мифы и правда ушедшей эпохи. М., 2016.
